Вирус программы Газпрома

Всякому зодчему, так или иначе, знакомо чувство выполненной миссии после завершения строительства. Это очень приятное чувство, без него работа, да и жизнь вообще «не в кайф». И наоборот: работаешь себе, работаешь, а сорвалось – и все пошло на полку. Весьма огорчительная ситуация. Никому из коллег не пожелаешь.

Поэтому очень сочувствую архитектору Филиппу Никандрову и всей команде архитекторов, которые вместе с ним оказались в долгосрочном плену обязательств перед невероятно амбициозным заказчиком. Этими архитекторами, начиная с 2006 года, проделана огромная работа, но шансов испытать чувство выполненной миссии у них нет. Их ждет слабое удовлетворение от многочисленных публикаций в архитектурных и других журналах, а может быть и от монографии с примерным названием «Самый дорогой нереализованный архитектурный проект в истории».

Глубокое разочарование ждет также и членов менеджерской команды заказчика, занимавшейся на протяжении нескольких лет управлением этим примечательным проектом. Думаю, что настоящие менеджеры, как и архитекторы, не лишены эмоций и способны переживать деловые неудачи. А неудача у них назревает грандиозная.

Где, на каком этапе маленький вредоносный вирус завелся в величественной программе создания штаб-квартиры Газпрома в Северной столице? Как этот вирус сумел ускользнуть от внимания руководства великой компании и разрастись до чудовищных размеров? Почему не сработали фильтрующие программы здравого смысла, рациональности, гражданской и материальной ответственности, просто делового чутья, наконец?

Сигналы менеджерам начали поступать уже в самом начале публичной деятельности, при формировании жюри конкурса на проект. Многие зодчие отказались, причем внятно объясняя причину отказа – требование включить в проектное решение трехсотметровый объект. Напоминаю, что тогда законодательное ограничение высоты на участке составляло 48 метров. Этот намек судьбы газпромовская команда не уловила. Благоприятный шанс поправить дело в самом начале был упущен. Программу не изменили, конкурс с отступлениями от международных правил был проведен.

Второй шанс поправить дело имел место в 2007 году, когда стартовало реальное проектирование. Скорее правилом, чем исключением, бывает изменение задания на проектирование после конкурсной разработки при переходе к реальной стадии. Однако те, кому руководство Газпрома поручило дело, не насторожились всплеском голосов против проекта, не потрудились откорректировать решение стоящей перед ними масштабной задачи. А вот у архитекторов RMJM в тот момент не было выбора иного, как заключить контракт на проектирование по принципиально ошибочному заданию заказчика. Считаю непозволительным высокомерием пенять нашим собратьям по цеху за недостаточную принципиальность.

Дальнейшая деятельность «отдела капстроительства» Газпрома отличается все большей зашоренностью и бесчувствием к внешним сигналам. Протестует Петербургский Союз архитекторов – игнорируем. Протестует «Живой город» – тем более игнорируем. От имени зодчих России обращается Союз архитекторов страны – оставляем без внимания. Пишет президент Международного союза архитекторов – какое нам дело! Предлагаются варианты проектного решения – поздно, ребята, поезд ушел.

Поезд ушел, но не туда. Проблема Петербурга уже в 2007 году стала международной. В ходе официального своего визита в Москву с 6 по 10 декабря 2007 года Франческо Бандарин встречался с представителями Газпрома, общественно-делового центра «Охта», архитектурного бюро RMJM и комиссии Российской Федерации по делам ЮНЕСКО. В ходе этих встреч он указал, что альтернативы проекту башни, уважающие значение и дух Петербурга, могут и должны быть найдены, и призвал Газпром и власти Петербурга работать в этом направлении.

И этот намек не был понят. Прийти бы менеджерам на совет директоров, сказать откровенно: не получается у нас, давайте не позориться, еще не так много денег истрачено. Но происходит прямо противоположное. Организуется мощная пиар-кампания, основанная на двойной дезинформации. Первая позиция – башню Газпрома будет видно плохо, почти никак, а где будет видно, так уж такая красота, заглядишься!  Вторая позиция, несколько более сложная, заключается в том, что социально-экономическое значение проекта напрямую увязывается с высотой башни. Противников проекта в его нынешнем виде представляют обществу как противников проекта штаб-квартиры Газпрома вообще, а следовательно противников экономического роста города и района, что является ложью.

В эту ложь почему-то уверовало и руководство города, иначе чем объяснить успехи менеджеров в освоении все новых процедурных этапов на пути проекта. Общественные слушания объявлены состоявшимися, изменения высотного регламента проведены дважды. Первый раз при принятии ПЗЗ и через минутку при изменении ПЗЗ. Проект уходит на экспертизу без согласования Градостроительного совета и получает положительное заключение. Надо отдать должное газпромовским – такую эффективность в преодолении бюрократических барьеров редко увидишь, ее бы на благое дело.

А тем временем наступает момент истины. Чем круче джип, говорят в народе, тем дальше бежать за трактором. Горькая правда притаилась за углом. Героическая пятилетка деятельности менеджерской команды Газпрома подходит к концу. Итоги печальны.

Дело даже не столько в том, что она выставила на посмешище руководство своей уважаемой компании, которая, надеюсь, все же обоснуется в нашем городе через некоторое время. А и в том, что она умудрилась поставить несколько пятен на международную культурную репутацию страны, так как отсутствие реакции на мнение отечественных организаций и граждан по сохранению культурного наследия привело к обсуждению проблемы в ЮНЕСКО и Международном союзе архитекторов.

Дело также в том, что стараниями этой группы выполнен проект, который не нужен самому Газпрому, так как трудно поверить, что огромный офис с запредельной стоимостью квадратного метра нужен ответственной компании, стремящейся разумно управлять доверенными ей государственными средствами. К сожалению, та часть средств, которая уже истрачена, истрачена неэффективно.

Исправлять положение придется довольно болезненно. За отстранением нынешней команды, занимающейся в Газпроме сегодня этим проектом, должно быть проведено несколько обратных процедур. Заказчик должен аннулировать результаты конкурса 2006 года, как не соответствующего правилам проведения международных конкурсов. За этим должен быть объявлен новый конкурс, в строгом соответствии с указанными правилами и по программе, находящейся в правовом поле Петербурга. Придется провести новые общественные слушания, заново пройти экспертизу и еще несколько мелочей, года на три-четыре!

Зато не мелочь – это сохранение Петербурга как объекта исторического и культурного наследия. А также не мелочь репутация страны как зрелой культурной державы, способной позаботиться о целостности своих вековых культурных достижений.

Само по себе ничего не произойдет. Руководство компании и городские власти, отвлеченные более важными делами, могут по-прежнему не замечать брака в работе исполнителей важной задачи по перемещению Газпрома в Петербург. Обращать их внимание на этот факт вижу задачей истинных граждан Петербурга, а также сочувствующих нашему городу повсюду в стране и мире. В аспекте деятельности Санкт-Петербургского Союза архитекторов это очень просто: сформулировать очередной раз свое коллективное мнение и уверенно, без экивоков выразить его.

И наконец: последнее время археологи утверждают, что находки при раскопках на площадке столь ценны, что там и вовсе нельзя строить. В случае выведения площадки из зоны возможного строительства тем более все процедуры придется повторить.
На прилагаемой панораме виден Петербург с довеском «Охта-центра» как его сейчас, с позволения сказать, запроектировали. Кому и что мы сможем объяснять о правилах строительства в городе, если, не дай Бог, наши герои-менеджеры возьмут по инерции еще один барьер в виде разрешения ГАСНа на строительство?!

От редакции:

Как известно, проект остановили. Что это было? Страшная сказка cо счастливым концом? Мы взрослые люди и в сказки не больно-то верим. Вся эта история – яркий пример того, что происходит, когда игнорируется мнение профессионалов. В итоге в противостоянии сторонников и противников башни не выиграл никто. Сегодня неловко властям, которым пришлось поменять позицию, подсчитывает убытки инвестор и неполученную прибыль бизнес, расстались с надеждами жители Охты. Ситуация развивалась по кругу и разрешилась в той же точке координат, где начиналась. Как тут не вспомнить, что Союз архитекторов был первым, кто четко высказал свою позицию по поводу недопустимости проекта с такими параметрами на Охтинском мысу?