Архитектурный Петербург
электронный бюллетень

Информационно-аналитический бюллетень

Союза архитекторов Санкт-Петербурга,

Объединения архитектурных мастерских Санкт-Петербурга,

Ассоциация СРО «Гильдия архитекторов и инженеров Петербурга»

Главная / Архив / 2014 / 07 / Эпитафия последнему рисовальщику

Памяти мастера

Эпитафия последнему рисовальщику

В.М. Ривлин,

архитектор

Иллюстрация_№1

В далекие советские годы принято было считать, что в ленинградском архитектурном сообществе существует две архитектурные школы, – «академическая», представленная мастерами архитектурного факультета Академии художеств и «инженерная», представленная мастерами Инженерно-строительного института. Эти клише имели абсолютно условное значение и воспроизводили, пожалуй, лишь высокий градус творческого соперничества. Припоминаю совместные выставки дипломных проектов, сопровождаемые интересной полемикой и дискуссиями. В них расцветали таланты, независимо от генезиса своего рождения. Впрочем, существовали и некоторые различия. Они определялись приоритетом рисунка в общем формате образовательного цикла, что было явлением, пожалуй, очевидным.

 Никто не мог отрицать того факта, что «академики» славились добротным рисунком, в то время как «лисишники» – креном в изучение инженерных дисциплин. Однако, объективности ради, нельзя не признать, что обе школы воспитали плеяду отменных рисовальщиков.  В ряду блестящих мастеров рисунка, учившихся в  ЛИСИ, Борис Геннадиевич Костыгов, конечно, является безусловным лидером.  И в этом легко убедиться, погрузившись в изучение недавно вышедших из печати двух блестящих монографических альбомов, которые были подготовлены, продуманы и осуществлены самим мастером незадолго до его ухода из жизни.

 Почти всю долгую жизнь Борис Геннадиевич рассказывал об архитектуре языком графического искусства.  Его уникальный талант проявился сразу же после окончания института и был востребован бесповоротно. Существовало мнение, что если проект надо утвердить с блеском, легко, победив при этом конкурентов, то для такой работы необходимо подключать Бориса Геннадиевича. И когда мастер включался в работу, проект начинал светиться такими красками, такой человеческой теплотой и профессиональной зрелостью, что успех его оказывался предрешенным.

 В эпоху, когда компьютерное моделирование еще не было популярно в архитектурной среде, архитектурный рисунок как язык, как средство и инструмент оказывался безусловно необходимым. Однако рисунок архитектора Б.Г. Костыгова решительно не был обыкновенным архитектурным рисунком. Это было одухотворенное перевоплощение жестких градостроительных или иных планировочных схем в живые картины человеческого бытия. Любопытно, что в последние годы, когда компьютер победил «везде и окончательно», в соперничестве с живым и трепетным искусством Бориса Геннадиевича он уступал позиции. Об этом мне рассказывал архитектор И.Б. Мальков, вспоминая нешуточные бои с соперничающими коллективами, которые проигрывали «костыговской подаче» в кабинетах самых высоких начальников, от которых зависела судьба крупных контрактов.

 Крупному дарованию, таланту всегда тесно бывает в заданных рамках привычного.  Когда в музее Достоевского в Петербурге узнали о таланте рисовальщика Б.Г. Костыгова, то ему в рамках расширения музейной экспозиции была заказана очень интересная концепция: «Петербург Достоевского». Как показали дальнейшие события, эта тема в творчестве Бориса Геннадиевича окажется судьбоносной и увлечет его на долгие годы. А в те далекие восьмидесятые мастер с головой окунулся в обыкновенную, казалось бы, музейную экспозицию и в короткие сроки представил 30(!) превосходно  исполненных графических планшетов. Ценность этого материала помимо чисто графического компонента заключалась и в огромной литературной и литературоведческой составляющих. На больших планшетах, вставленных в музейную экспозицию, текстовой материал, вкупе с графическим, создавал плотную ткань «романа в романе». Персонажи великого русского писателя в руках талантливого художника заговорили, заспорили и ожили, как на замечательной кинопленке. Статический материал превратился в динамический, причем еще и с документальной и художественной достоверностью!

 В этой новой работе в полной мере проявился его талант и знатока архитектуры, и историка, и литературоведа.

 Выяснилось, что Борис Геннадиевич в состоянии соединить в себе целостность энциклопедиста с убедительностью художника. Такое удивительное сочетание встречается крайне редко. Я думаю, что оно настолько индивидуально и своеобычно, что у других мастеров рисунка подобного и не найти. Когда читателю доведется рассмотреть и изучить вышеупомянутые альбомы, он поймет правоту моих слов.

 Отдельно хочется сказать об иллюстрированных комментариях и примечаниях к роману Ф.М. Достоевского «Идиот». Составленные из тридцати планшетов, «картины» разместились в альбоме таким образом, что нашлось место не только авторским комментариям художника, но и цитатам, взятым из «Идиота». Такая структура помогла убедительно воспроизвести всю сложную художественную и философскую ткань романа во всей ее емкости и полноте.

 Возвращаясь к заявленной теме статьи, сформулированной в заголовке, хочется сказать, что глубина авторского рисунка, будь то иллюстрация к архитектурному произведению или литературному, если она выполнена мастерски, никогда не проигрывает компьютерному или иному механистическому клише. К этому выводу можно было бы относиться нейтрально и философски, если бы мы не становились сегодня свидетелями чудовищного вторжения этого феномена в повседневную реальность, предметный мир и архитектуру.

 Так что воздадим должное замечательному рисовальщику, исследователю и поэту, каким был ушедший от нас Мастер, и поклонимся ему в знак глубочайшей любви и признательности.

 

©  «Архитектурный Петербург», 2010 - 2020