Архитектурный Петербург
электронный бюллетень

Информационно-аналитический бюллетень

Союза архитекторов Санкт-Петербурга,

Объединения архитектурных мастерских Санкт-Петербурга,

Ассоциация СРО «Гильдия архитекторов и инженеров Петербурга»

Главная / Архив / 2019 / 03 / И сердце, не задумавшись, бросило жизнь на весы

Петербургские архитекторы

И сердце, не задумавшись, бросило жизнь на весы

Валентина Лелина,

член Союза писателей Санкт-Петербурга, член Союза архитекторов

Геннадий Иванович

Алексеев вошел в мою жизнь в 1975 году.

В тот год я стала

студенткой

архитектурного факультета Ленинградского

инженерно-строительного института

(ныне Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет).

Геннадий Иванович весь первый курс читал нам лекции по истории искусств. Вчерашних обычных школьников и даже выпускников художественных школ его лекции ошеломили. Это было не сухое перечисление стилей, исторических дат, эпох. Он давал нам картину мира. Вечного, непознанного, со всеми бесконечными проблемами, такими же, какие настигали и нас. И странно, что после лекций Алексеева великие мастера прошлого как-то приближались, становились понятнее. Лекции Алексеева скорее напоминали размышления о минувших эпохах, в которых присутствовали не только архитекторы, скульпторы, художники, по и музыканты, философы, поэты, и обычные ремесленники, крестьяне, воины, кухарки, трактирщики…

 На Алексеева ходили из других институтов. Сработало студенческое сарафанное радио. Студенты из Политехнического, из Военмеха сбегали со своих занятий, чтобы посетить лекции Алексеева по истории искусств. Что-то было такое в его монологах, сопровождавших видеоряд репродукций и фотографий, чего нам тогда, в конце 1970-х очень не хватало. По крайней мере, таким было мое восприятие этого удивительного человека. А потом вышла книга его стихов. Верлибров. И опять ошеломление. Какая-то тайна сопровождала личность Геннадия Ивановича. Дистанция между преподавателем и учеником позволяла только наблюдать издалека. Его внешность дореволюционного петербургского интеллигента, некоторая отстраненность, взгляд, как будто обращенный в другое измерение…

 После первого курса Геннадий Иванович руководил нашей обмерной практикой. Нам досталось выполнение архитектурных обмеров исторических надгробий на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Именно наша группа, состоящая из четверых студентов, занималась обмерами надгробия певицы Анастасии Вяльцевой. Геннадий Иванович приходил каждый день, давал короткие консультации. Но чаще прохаживался по дорожкам Никольского кладбища или одиноко стоял в отдалении. Дни были дождливыми. Я так и запомнила его темный силуэт под зонтиком среди старых деревьев. Один раз перехватила его задумчивый взгляд – он смотрел на барабан с утраченной луковкой над часовней надгробия Вяльцевой.

 Курс лекций по истории искусств закончился. Сдали экзамены. Теперь я встречала его только в коридорах института. Очень редко в городе. Один раз в Эрмитаже. Потом он читал нам курс лекций по истории модерна. Тогда этот стиль был только-только реабилитирован. И опять это были не лекции, но погружение в тот ушедший мир особой эстетики, сложных переживаний, отношений, музыки поэзии, моды. Отголоски этого мира еще таились в пространстве города, который окружал нас.

 Однажды, очень волнуясь, я звонила Геннадию Ивановичу с просьбой встретиться с участниками одного литературного объединения. Он легко согласился. Читал тогда свои стихи, отвечал на вопросы. Помню, что удивилась, как легко по окончании этой встречи его окружили участники, просили посмотреть их сочинения. А я робела. Мне он по-прежнему казался окруженным тайной, недоступным. Тогда, в литературном объединении, он подошел ко мне, сказал, что надо бы нам встретиться, но его тотчас отвлекли. Я все думала, что решусь еще раз позвонить, показать ему свои стихи. Но опоздала. Помню прощание в Доме писателей на улице Воинова, 18 (теперешней Шпалерной). Очень пожилую женщину, его мать. Помню слова, с которыми к нему обращались друзья, писатели. И даже помню погоду за окнами Дома писателей. Петербург с ним прощался.

 А потом началось странное. Сначала в архитектурную мастерскую, где я работала по окончании института, кто-то из сотрудников принес рукопись неизданного романа Геннадия Алексеева «Зеленые берега». Я читала всю ночь. И это было некое открытие его жизни. Я вспомнила надгробие Анастасии Вяльцевой, его лекции по истории модерна, перечитала его верлибры. Он действительно умел жить одновременно в разных временах. Он был человеком другой эпохи, опоздавший со своим рождением. И Петербург помогал ему возвращаться к самому себе.

 Потом была выставка художественных работ Алексеева в Доме архитектора. Потом новая книга верлибров. Посмертная. Верлибр – не очень понятный жанр для русского читателя. Лично я люблю только верлибры Геннадия Алексеева. Его спасает самоирония и удивительное чувство юмора. Неожиданность была и в его картинах, завораживающих глубиной пространства.

 В 1990-е годы на ленинградском радио у меня был цикл литературных передач «Петербургские новеллы». Одна из передач называлась «Так долго не было меня…» и была посвящена творчеству Геннадия Ивановича. После этого многие, кто знал его при жизни, стали рассказывать мне о нем. Его сотрудники, друзья. Что-то я узнавала из этих рассказов. Не то чтобы подробности жизни, но детали, которые запоминались. Например, что его любимыми цветами были розы. Или, что к своему дню рождения он любил сам изысканно сервировать праздничный стол. Что на его рабочем столе, где бы он ни был, даже на отдыхе, всегда стоял портрет Анастасии Вяльцевой.

 Был издан роман «Зеленые берега», потом было второе издание. Я перечитывала и поражалась удивительному совпадению автора с Петербургом. Исторический фон в романе – условные декорации, но любовь, страсть, притяжение его героев пронзительно подлинны. Его роман стал попыткой вернуть к жизни одну из прекрасных теней.

 Мне кажется, что и после смерти Геннадий Иванович Алексеев продолжает свой одинокий путь в петербургской литературе. Посмертно вышло пять стихотворных книг и две прозаические (два романа и потрясающе интересные дневники). Его сочинения до сих пор – для посвященных, для тех, кто чувствует душу Петербурга. Его роман, как драгоценный кристалл, в котором преломляется время, и Петербург существует одновременно и в прошлом, и в будущем, и в настоящем.

 Когда я говорю, что Геннадий Иванович вошел в мою жизнь, то нисколько не преувеличиваю. Конечно, я была одной из многих его студентов. Наверное, как и меня, он многих задел своим творчеством. Знаю, что у него есть свои фанаты, не побоюсь этого слова. Но главное, стоит лишь увидеть привычные городские брандмауэры, или остановиться на мосту, или различить в саду силуэт статуи, как тотчас почувствуешь присутствие поэта, архитектора, художника. Никто лучше не сказал о петербургских брандмауэрах.

 Геннадию Ивановичу Алексееву я посвятила одно-единственное стихотворение.
Алексеев Геннадий Иваныч уехал.
Куда?
В самый-самый конец века прошлого. Помнишь певицу
Вяльцеву? Очень блистала тогда.
Вот он к ней и поехал. И жизнью пришлось расплатиться
за дорогу в один лишь конец.
Никому не сказал,
не простился ни с кем, был внезапным отъезд и тревожным.
Здесь он был одинок, тосковал, и о ней всё писал.
Нам остались стихи о любви и судьбе невозможной.
О невстрече, о жизни, когда торопились часы
на полвека.
Однажды заветную дверцу
приоткрыли и цену назвали… И сердце,
не задумавшись, бросило жизнь на весы.

Биографическая справка

 Алексеев Геннадий Иванович, поэт, архитектор, художник, искусствовед, родился 18 июня 1932 г. в Ленинграде в семье военного. После окончания школы (1950) поступил в Ленинградский государственный инженерно-строительный институт (ЛИСИ) на Архитектурный факультет. Закончив Институт в 1956 г., он 4 года работал архитектором в номерной проектной организации. С 1960 по 1963 гг. Алексеев учился в аспирантуре ЛИСИ и параллельно работал в 1-м Проектном институте. После аспирантуры его зачислили ассистентом на кафедру Истории и теории архитектуры ЛИСИ. По совместительству он устроился в Художественно-оформительский комбинат Ленинградского отделения Художественного фонда РСФСР, где на протяжении ряда лет занимался художественным оформлением архитектурных объектов.

 В 1966 г. Г.И. Алексеев защитил диссертацию на тему «О художественном синтезе современной советской архитектуры и монументально-декоративной живописи» и получил степень кандидата архитектуры. С 1967 по 1969 гг. был ученым секретарем Совета по присуждению ученых степеней Градостроительного факультета. В 1970 г. его избрали по конкурсу старшим преподавателем, а позднее (1973) доцентом кафедры Истории архитектуры. В ЛИСИ он преподавал до 1987 г. Читал курсы лекций «Всеобщая история искусств», «История архитектуры периода капитализма», занимался разработкой темы «Художественный синтез в русской архитектуре конца XIX начала XX веков».

 10 марта 1987 г. Г.И. Алексеев скоропостижно скончался от сердечного приступа. Похоронен на Большеохтинском кладбище.

 Свое первое литературное произведение он написал в 1953 г. В 1962 г. им впервые было опубликовано стихотворение «Турок» в коллективном сборнике молодых поэтов «И снова зовет вдохновенье...» (Л., 1962). Однако печататься как поэт он начал только после сорока лет. Его первая книга стихов «На мосту» вышла в 1977 г. при содействии М.А. Дудина. Писал верлибром. По словам ответственного редактора серии «Петербургская проза» А.Н. Житинского, его стихи отличают «особый язык, особая интонация, повторы, ритмика, ирония и абсурд в соединении с глубочайшим библейским пессимизмом» (см. Алексеев Г. Зеленые берега. Роман. СПб., 1996. С. 378). В 1979 г. стал членом Союза писателей СССР.

 При жизни он успел издать еще три сборника стихов: «Высокие деревья» (Л., 1980); «Пригородный пейзаж» (Л., 1986); «Обычный час» (М., 1986).

 Последний сборник включил в себя как уже вышедшие циклы стихов «На мосту», «Высокие деревья», так и новый цикл «Мое дело». Отдельные стихотворения публиковались в журналах «Аврора», «Нева», «Простор», альманахе «День поэзии. Ленинград», в коллективном сборнике «Новые голоса» (Л., 1973). После смерти Г.И. Алексеева вышли в свет подготовленные его вдовой М.Б. Алексеевой и друзьями сборник «Я и город. Поэма, стихи, сонеты» (Л., 1991), роман «Зеленые берега» (Л., 1991), прототипом главной героини которого послужила известная певица начала XX века Анастасия Вяльцева. Ряд его произведений был опубликован в коллективных сборниках «Антология русского верлибра» (М., 1991), «Будни великих строек» (М., 1988), «Время ИКС» (М., 1989), «Дофигаэдр» (Псков, 1992), в журналах и альманахах «Нева», «Сумерки», «Литературное обозрение», «Новое литературное обозрение», «День поэзии. Ленинград», «Контекст-9», «Петрополь». 

Литература о нем:

  1. Житинский А.Н. Геннадий Иванович Алексеев. Послесловие издателя // Алексеев Г.И. Зеленые берега. Роман. СПб., 1996. С. 376–382.
  2. Орлицкий Ю. Геннадий Алексеев и петербургский верлибр // Новое литературное обозрение. 1996. № 14. С. 284–292.

 

©  «Архитектурный Петербург», 2010 - 2020