Архитектурный Петербург
электронный бюллетень

Информационно-аналитический бюллетень

Союза архитекторов Санкт-Петербурга,

Объединения архитектурных мастерских Санкт-Петербурга,

Ассоциация СРО «Гильдия архитекторов и инженеров Петербурга»

Главная / Архив / 2021 / 02 / ВЫСТАВКА «СОВРЕМЕННАЯ ХРАМОВАЯ АРХИТЕКТУРА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА»

Выставки

ВЫСТАВКА «СОВРЕМЕННАЯ ХРАМОВАЯ АРХИТЕКТУРА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА»

Д. В. Буш,

академик РААСН

Такие выставки у нас бывают нечасто. То есть в Москве случаются парадные мероприятия по храмовой тематике в Гостином дворе и на Тверской, но они в основном носят достаточно гламурный представительский характер и отличаются большими качественными фотографиями с обилием золота на куполах и иконостасах. Выставка питерских работ последних лет – это совсем другой жанр: почти рабочий, чисто архитектурный материал с чертежами, деталями и анализом аналогов. Это скорее не демонстрация достижений ряда авторов, а приглашение к диалогу по этой важной теме. Актуален ли сейчас этот диалог? Есть ли сегодня проблемы в нашей храмовой архитектуре?

С одной стороны, мы видим на этой выставке очень грамотно выполненные и интересные проекты и постройки, отвечающие всем требованиям и традициям православной архитектуры. Прежде всего нужно отметить высокопрофессиональные работы мастерской М. А. Мамошина. Среди них безусловно выделяется своей блестящей архитектурой малый храм Сошествия Святого Духа в Колпино. Большой интерес представляют проекты Кирилла Яковлева, соответствующие лучшим традициям русского деревянного зодчества. Непременно стоит отметить и элегантное решение временного храма преподобного Алексия, человека Божия, в Белоострове по проекту Даниила Левина, который представляет собой вариацию на тему типового храма К. А. Тона.

С другой стороны, само направление развития нашей храмовой архитектуры у многих из нас вызывает вопросы. Сформулируем вопрос так: должен ли сегодня православный храм выглядеть как слегка стилизованный русский храм XVII или XIX века? Должен сразу отметить, что ни в коей мере не отношу себя к специалистам по церковной архитектуре.

Тем не менее, на правах участника обмена мнениями на церемонии открытия выставки, рискну поделиться рядом наблюдений.

Что такое религиозный храм по словарному определению? Культовое сооружение, предназначенное для богослужений и религиозных обрядов. Кроме обрядовых функций, в символике архитектуры храмов раскрываются представления о мироздании. С некоторой долей условности можно сказать, что архитектура храма демонстрирует картину мира.

И если буддистский храм иногда буквально выглядит как мандала в объеме, то в других религиях эта функция храма читается не так прямолинейно. Остальные функции храма: мемориальная, погребальная, место убежища, церемониальная – являются производными от двух первых основных. Условно приняв эти определения, мы попытаемся для понимания общих мировых тенденций предельно схематично проследить линию развития храмовой архитектуры разных конфессий в наше время.

Католические храмы неканонической архитектуры начали появляться в 30-х годах ХХ века (церковь Св. Духа в Париже, арх. Turnon, 1935), но появление целого ряда модернистских образцов началось в 1950-х годах. Одними из первых и, одновременно, самых выразительных стали капелла Роншан (арх. Le Corbusier, 1955) и кафедральный собор в Бразилиа (арх. Oscar Nimeyer, 1960). После Второго Ватиканского собора католической церкви (21-й Вселенский) 1962–1965 годов, провозгласившего обновление церкви, храмы современной архитектуры стали появляться все чаще. К числу наиболее известных можно отнести Юбилейную церковь в Риме (арх. Richard Meyer, 1996), храм Иоанна Крестителя в городе Моньо (арх. Mario Botta, 1996) и храм Апостола Павла в Фолиньо (арх. Maximiliano Fuksas, 2009). Сейчас значительное число из строящихся католических храмов проектируется в неканонических формах, одобренных советами прихожан, несмотря на неоднозначное отношение к этому церковных иерархов. Необходимо отметить, что существует традиционное обвинение католической церкви в том, что она уже со времен Возрождения стала работать на художника, а не наоборот – художник на церковь. Напомним расхожее мнение критиков католицизма: «Микеланджело занял место Блаженного Августина» и «Католики потеряли икону». Резюмируя актуальный опыт католической церкви в храмовом строительстве, его можно попытаться сформулировать примерно так: с середины ХХ века постепенно увеличивается число храмов модернистской архитектуры в значительном числе стран, несмотря на определенное сопротивление значительной части клира и паствы.

Довольно условно объединенная в одну конфессию протестантская церковь в действительности включает несколько религиозных течений. Это возникшие в период Реформации лютеранство, англиканство и кальвинизм, а также появившиеся позднее баптизм, адвентизм и другие учения. С момента зарождения эти религиозные течения имели значительную склонность к модернизации, что, в частности, отразилось и на храмовой архитектуре протестантизма. Начиная с Кирхе-ам-Штайнхоф в Вене (арх. Otto Wagner, 1907), церкви Грундтвига в Копенгагене (арх. Peder Klint, 1926), церкви на Гогенцоллернплатц в Берлине (арх. Fritz Hoeger, 1933) и церкви Хальдгримскиркья в Рейкьявике (арх. Gudjorn Samuelson, 1937) началась эпоха строительства модернистских протестантских храмов в Европе. В послевоенный период эта тенденция почти повсеместно в большинстве европейских стран и США стала практически доминирующей. Среди самых известных построек последних лет, активно публиковавшихся в архитектурной прессе, церковь Мартина Лютера в Хайнбурге, Австрия (арх. Himmelblau, 2011), церковь в Кнарвике, Норвегия (арх. Reif Ramstad Arch., 2014) и «медная» церковь в Сувела, Финляндия (арх. ООРЕАА, 2017). В отличие от католического клира, протестантские иерархи, как правило, значительно более терпимы к новациям в храмовой архитектуре. Это объясняется общей тенденцией к активной модернизации во всех областях церковной жизни протестантов. Многих адептов других конфессий могут смутить последние плоды этой модернизации.

К ним можно отнести исполнение рок- и поп-музыки во время службы, рукоположение женщин в пасторы, узаконение однополых браков, стадионные проповеди и, пожалуй, самое серьезное – появление так называемой электронной церкви. Не вдаваясь в оценку этих нововведений, мы тем не менее можем констатировать, что, в силу общей тенденции развития большинства течений протестантской конфессии, строительство храмов современной архитектуры сегодня не только не отрицается, но и приветствуется.

Исламские модернистские мечети стали строиться в конце ХХ века, значительно позже появления храмов современной архитектуры в католической и протестантской конфессии.

В различных течениях ислама отношение к ним несколько отличается, но и у суннитов, и у шиитов сегодня нет их активного неприятия.

В настоящее время они существуют в большинстве стран исламского мира, и не только в них. Часто публиковалась мечеть в Пенцберге, ФРГ (арх. Alen Yaserevich, 2005). К числу самых известных можно отнести мечети Йешилвади (арх. Adnan Kazmaoglu, 2010) и Санджаклар (арх. Emre Arolat, 2013) – обе в Стамбуле, мечеть Нора в Аджмане, ОАЭ (арх. Emre Arolat, 2010), мечеть Валиаср в Тегеране (арх. Fluid Motion Arch., 2012), мечеть в Эр-Рияде, Саудовская Аравия (арх. НОК, 2015). Необходимо отметить, что количество строящихся мечетей как современной, так и традиционной архитектуры сегодня значительно превосходит число строящихся храмов всех христианских конфессий, поэтому именно в храмовой архитектуре ислама можно ожидать в ближайшие годы интересных достижений.

Архитектура иудаистской синагоги, при жесткой системе внутреннего устройства, не имела, в отличие от других основных конфессий, устоявшейся внешней архитектуры. Первой синагогой модернистской архитектуры можно считать синагогу на улице Паве в Париже (арх. Hector Guimard, 1913).

В послевоенное время событием стало строительство Новой синагоги в Ливорно, Италия (арх. Angelo di Castro, 1962). Работами, активно освещаемыми в прессе, стали синагога Цимбалиста в Тель-Авиве (арх. Mario Botta, 1997), Новая синагога в Майнце (арх. Manuel Herz, 1999) и синагога Охель Яков в Мюнхене (арх. Wandel-Hoefer & Lorch, 2004). Ввиду отсутствия канона внешнего облика синагоги модернизация ее архитектурного решения происходит без особенных проблем и без сопротивления церковных властей.

Буддийские и синтоистские храмы за очень редкими исключениями строятся в канонических формах, что в какой-то степени позволяет провести аналогию с политикой храмового строительства нашей православной церкви. Одним из немногих исключений стал активно обсуждавшийся в архитектурной печати буддистский храм в Сингапуре (арх. Czarl Arch., 2014).

Переходя к довольно деликатной теме отношения Русской православной церкви к новациям в храмовом строительстве в последнее время, по-видимому, нужно отметить, что среди дореволюционных храмов начала ХХ века к объектам с очень умеренной долей модернизма в архитектуре можно отнести только несколько построек, среди которых будут Марфо-Мариинский монастырь А. Щусева (1908) и церковь Св. Духа в Талашкино С. Малютина (1903). За последние 30 лет тенденция к усилению консерватизма в храмовом строительстве постепенно укреплялась. Спорные, необходимо отметить, с архитектурной точки зрения попытки слегка модернизировать традиционную форму крестово-купольного храма встречали сопротивление как при согласовании, так и при обсуждениях в приходе и в православных медиа.

Из московских прецедентов можно вспомнить проект храма священномученика Игнатия Богоносца на Верейской улице (арх. «АрхПойнт» и «Ареал») и проект храма Воздвижения Креста Господня в Митино. Оба были даже одобрены патриархией, а храм в Митино даже лично патриархом.

Тем не менее позиция и прихожан, и, судя по всему, определенных кругов в РПЦ не дала возможности реализовать эти довольно умеренные попытки выйти за пределы канонического образа. Практически единственным образцом, почти вышедшим за его рамки, стал Свято-Троицкий собор в Париже (арх. Jean-Michel Wilmotte, 2016). Таким образом, на сегодня опыт храмового строительства РПЦ ближе всего к буддистской церкви, исключающей новации в архитектуре храмов.

Устраивает ли наше архитектурное сообщество такая ситуация, позволяющая проектировать храмы только в канонических формах? Все ли согласны с тем, что представление о мироздании и картина мира Русской православной церкви полностью соответствует взгляду, так скажем, из XVII века? Является ли церковное искусство в православии только помощью в молитве? Должна ли наша церковь, на долгие годы лишенная возможности храмового строительства, ориентироваться в этом вопросе на актуальный опыт, скажем, протестантов или буддистов? Или любой опыт другой конфессии нам непригоден? Должны ли проектировать церкви только профессионалы в храмовом строительстве или это могут делать любые архитекторы?

В каком формате и в каком составе нужно попытаться организовать обмен мнениями по этим проблемам между архитекторами и представителями патриархии, думаю, яснее всего именно перечисленным выше участникам выставки храмовой архитектуры Санкт-Петербурга с их коллегами из Москвы и других городов. Будет ли это конференция Союза архитекторов или круглый стол, организованный РААСН, решать, наверное, им. Кстати, не могу не отметить, что абсолютно все знакомые мне архитекторы, занимающиеся храмовым строительством, имеют бороды. Вот им и спорить по всем важным вопросам с бородатым же клиром. А мы, безбородые дилетанты, посидим, послушаем и, может быть, даже что-нибудь посоветуем…

 

©  «Архитектурный Петербург», 2010 - 2020